Proceedings of the XXIII World Congress of Philosophy

The paper is devoted to examining the analytic tools for under-standing sociocultural processes. To analyze the influence of the social and cultural environment on some fixed economic, administrative, state building, educational, informational and communicative processes the notion of the matrix effect is introduced in the paper. For this purpose the author addresses the phenomenon of historical pseudomorphoses mentioned by O. Spengler in his 2nd volume of Decline of the West. She considers that this metaphor is very useful for understanding societal processes. The matrix effect is understood as a similar phenomenon to “imprinting”, when the well-known political, civil, economic, educational and other institutions under the influence of a form introduced from outside obtain a certain form. Some examples of matrix in the humanities, certifying its sociocultural context are analyzed. Among them are: V. Andrushchenko’s “pedagogical matrix”; P. H. Collins’s “matrix of domination”; P. Bourdieu’s theory of stucturation, and the concept of habitus as the key methodological instruments for social-philosophical understanding of the notion “matrix”. Based on this approach the sociocultural matrix is understood in this paper as a pattern of social identity of a group of people included in the system of relationships and interaction of social institutions that allow them to orient themselves spontaneously in the society. Three types of the matrix effect (the family pattern, the ship pattern, and the sport pattern) were depicted as they represent the most common patterns of social organization. The author finds the matrix influence to be deep and variable. The main mass types of social imagination and cognition, dominant behaviors, and principles of administrative institution construction come into view. The socialization process, the daily experience transmission, the adoption and assimilation process of other cultural values take place with the help of the matrix; the necessary stereotype recreates, propagates and popularizes. The methodological possibilities of the specific matrix mode of social philosophy research are examined in the paper. The author reveals that, first, the processual aspect of things, rather than the static one, is emphasized. In the given case a state, church, political parties, etc. are represented mainly in the process of arising and reproducing, but not as static organizations. Secondly, the matrix is perceived not only as a form, but also as the main type, a pattern of a certain kind of mass activity. The matrix is the symbol of existing institutions on an individual daily level. The above-mentioned patterns as matrixes are the algorithms of the order of interconnection in the society. Such a setting problem opens the possibilities of integration of sociological theorizing on micro and macro levels. Thirdly, the matrix effect can be used for describing multidimensional schemes. This utilization is another peculiarity of their examination, because such analysis is based on the advantages of correlative mechanisms, but not on genetic and causal ones.

I argue that the right to solidarity may be understood as the negative right not to be hindered by social vulnerabilities in the exercise of citizen rights. I define social vulnerabilities as those vulnerabilities that result from structures of society. As a negative right, the right to solidarity shifts attention away from what is necessary for basic flourishing, and toward what is social structures that hinder full participation in other civic or political obligations and rights.

The position on all religions should be based on the constitutional regulations about the secular character of the Russian state and the equality of citizens regardless of their attitude to religions. Only the secular state can provide freedom of worship of its citizens. According to the results of the sociological research of different organizations the following conclusion can be done: the public views of the Russians would like to minimize the influence of religion as a social institution. Confabulating the manipulative influence of religions, and, especially the Russian Orthodox Church, the state expands it and may cause the future social conflicts.

Unlike traditional views on populism, some influential theorists like Margaret Canovan have argued that populism must be regarded as a “shadow” which follows democracy’s inherent weakness or deficit. Benjamin Arditi agrees with Canovan, but he stresses the need to take a closer look at the distance or conflict between democracy and populism. According to him, populism is nothing but a “periphery” located inside democracy and has a good chance to enter into conflict with the latter. This paper attempts to articulate further Arditi’s thesis by focusing on populists’ un-and anti-democratic political behavior. The paper will conclude that populism must be differentiated from the equality- and participation-oriented populistic democracy.

This paper deals with relevance of non-violence in changing scenario of globalizing society. Gandhiji practiced non-violence in all walks of life, which is specially based on Bhagavadgita. He advocated non-violence qua Anasaktiyoga and conceived that the concepts of Ramarajya, Sarvodaya, Svadeshi, Sarvadharmsambhava, etc. are derived from non-violence. In its culmination, non-violence becomes identical with compassion, love, detachment and self-control. He confined non-violence not only in spiritual sphere but also in socio-political and economic spheres of life. Now as a result of globalization, the market forces have captured political economy. It has wid-ened world-wide disparity between rich and poor. Consequently disharmony, exploitation, terrorism and unrest have appeared in social phenomena. The non-violence must be adopted as the ethics of globalization to resolve these problems and also to bring all humanity under one world and one religion, i.e., humanism. This will be a paradigm shift in the domain of politics which focuses on changing of hearts and attitudes of people to convert them into a family. This is the noble mission for whom Gandhiji lived, fought and sacrificed himself for the sake of humanity and eternal peace on the earth.

Human life should not be perceived out of the context of its everyday-life content (is a series of acts and passions). The individual attributes senses to such series of acts and interrelations on the basis of self-identity in certain communities. Going through this process, the individual effects transition from the situation of pure “I – consciousness” to that of being related. Life attains meaning from the identity “I – related to”. These are related to such fundamental characteristics of human existence as “being – among others”. An individual imparts a certain meaning or sense to his own life by attributing meanings to life practices. The individual does not produce the imparted meanings deliberately as they are defined by the existing social and cultural communities and collective identities. Meanings of life may be metaphorically defined as “what for”. Recognition of collective senses as personally meaningful marks the transition from individual to social consciousness. Social consciousness is largely based on aggregate perceptions of the common past. The ‘we-here’ identity is based on the ‘we-in-time’ identity rooted in social memory. Values and meanings related to the existing collective identities and socio-historical communities are defined here as “socio-historical senses”.

Socialization remains a serious and urgent issue for present phi-losophy. Present history is a mixture of mentalities and cultures. The significance of the real ratio of the personal and the individual in expanding of social being is constantly increasing. The matter of socialization appears in obtaining experience, drawing into language, the formation of conscious abilities, development of social role, cultural adaptation of a man. At the same time socialization is procedural in the definition of the method of involving the person into social experience. Traditional philosophy offers the following theoretical concepts of the forms of socialization; 1. “The formation” of the man as processing of originally “raw material” (a person is taking an examination to the society all through his life, 2. “Incarnation” as the principle of conformity to the ideal model (a man is indoctrinated), 3. “Existence” as a constant remote perspective of the essence (a person appears as a simple organization in transformation of parts or functions), and 4. “Mirror” as the opening of a bud, but the petals are torn off by society. However, the real processes of socialization should take into account not the interpretation of a man but the essence of a man. This actualizes the analysis of socialization through the regularities of social being.

Die Theorie der Anerkennung gilt gegenwärtig als einer der zentralen Ansätze für die Weiterentwicklung und normative Grundlegung kritischer Gesellschaftstheorie. In dem vorliegenden Beitrag will ich in Auseinandersetzung mit zentralen Schwierigkeiten der Konzeption Honneths zeigen, inwiefern ein an der Sozialphilosophie des Pragmatismus orientierter Begründungsweg weiterführend sein kann, um die damit verbundenen Ansprüche auch tatsächlich einlösen zu können. Weil in Honneths Theorie das positive Selbstverhältnis, das über Formen wechselseitiger Anerkennung gesichert und stabilisiert werden soll, allein selbstbezüglich gefasst ist, droht gleichgültig zu werden, in welchen sozialen Kontexten ein solches Selbstverhältnis konkret erzeugt wird. Die anerkennende Bestätigung dieser Selbstverständnisse, mag dann, weil sie bestehende Erwartungshaltungen erfüllt, die psychische Integrität der Adressaten schützen, sie bestätigt jedoch in diesem Falle auch die bestehenden Machtverhältnisse, in deren Rahmen sie ausgebil-det wurden. Im Rahmen eines pragmatistischen Ansatzes ist Anerkennen stattdessen nicht als Bestätigung vorgängiger Identitätsansprüche, sondern als ein sozialer Prozess zu verstehen, in dessen Verlauf bestimmte praktische Selbstverhältnisse realisiert, als realisierte durch ihre sozialen Folgen in eine Krise geführt, vor diesem Hintergrund kritisch reflektiert und schließlich überwunden werden. Erst auf der Grundlage einer solchen wechselseitigen Kritik können sich die Akteure über ihre handlungsleitenden Grundannahmen und Dispositionen aufklären. Der Begriff gelingender Anerkennung muss sich dann darauf beziehen, wie dieser Prozess der Erfahrung, in dem bestehende Selbstverständnisse und institutionell stabilisierte Handlungsformen hinterfragt und neu gebildet werden, in sinnvoller Weise organisiert werden kann. Während zudem in der honnethschen Konzeption legitime Sozialkritik an gesellschaftlich etablierte Kriterien des Anerkennens gebunden bleibt, können diese Kriterien in dem vorgeschlagenen begrifflichen Rahmen in dem Maße problematisiert werden, in dem sie die Weiterentwicklung eines so verstandenen Erfahrungsprozesses blockieren.

In her paper the author analyzes the role of cultural traditions in social transformation of post-Soviet societies. On example of post-socialist transformation of Belarus, she demonstrates the factors that have been dampening and obstruct the post-industrial reforms. Among them specifies the following: the destruction of traditional values through the introduction of modernist political ideology inconsistent with the national culture, political repression against the social groups supporting national religion and cultural traditions, a large-scale urbanization in an agrarian country by totalitarian political practices, establishment of the repressive social institutions responsible for the social alienation and the suppression of civil initiatives. The author shows that the consequences of this transformation became a crisis of morality, disintegration of the family, deficiency of social trust, and collapse of a civil society, able to mobilize for reforms. Annihilation of cultural tradition turned into inability of the modern Belarusian society to find their own civilizational identity in the global world. As a result, the answer to the challenge of globalization was the establishment of an authoritarian state, compensating the lack of civil society and social solidarity.

В нашем докладе мы рассматриваем феноменологический концепт «жизненный мир». Наиболее подробно понятие «жизненный мир» анализируется в творчестве немецкого философа Эдмунда Гуссерля. Для Гуссерля, анализ данного понятия открывает философам пути выхода из кризиса, в котором оказалась наука. Этот кризис заключался в том, что новые полученные знания все больше стали отдаляться от жизненных приоритетов и смыслов обычных людей. Во времена жизни Гуссерля наука сделала большой шаг в своем развитии и негативным аспектом данного процесса стал разрыв между миром науки и жизненным миром человека. Для людей, новые открытия совершенные в начале века, к примеру, исследования свойств атома, являлись очень трудными для понимания. Обычные граждане не видели и не в полной мере осознавали, какую пользу и влияние могут оказать эти новые открытия на их жизнь. Именно поэтому, Гуссерль поставил своей задачей, всесторонний анализ концепта «жизненный мир». В дальнейшем, особую роль в данном исследования сыграл ученик Гуссерля Альфред Шюц. А. Шюц создал новое направление в исследовании социальных процессов – социальную феноменологию. Целью данного направления было исследование: как формируются социальные и культурные смыслы, как осуществляется процесс понимания между людьми и каким образом осуществляется трансляция жизненного опыта от одного поколения к другому. А также, изучение механизмов работы человеческого сознания.

Рассматривается содержание протестного сознания в современной России, которое характеризуется как сознание со смещенным объектом: реальные страхи вытесняются и замещаются фантазмами, грезами, бредокомплексами и т.п. Сознание невротизируется как на стороне «верхов», так и «низов» общества. Вводится понятие ипохондрического кордона как социального синдрома, сформированного разного рода социальными фобиями. Сознание без-участности обусловлено, прежде всего, отсутствием в обществе удовлетворительной философии труда. Место фигуры Рабочего заняли фигуры криминалитета, гламура, анархизма, социальной дикости и варварства.

This article studies the problem of the relation of the anthropological and the social in the context of justification of the Other. The Other, in the anthropological subject, is the internal Other. It is the ability to remember what has been experienced and understood; it is what makes the subject self-identical. The social Other appears for the Self in the form of a fact that it is necessity to distinguish, in the form of social group, nation, friend or enemy. The social maintains the totality of the present, cutting off not only the past, but also the future as a projection. The anthropological Other is essentially incomplete. During the age of totality it is embedded into ever more loneliness and silence. However, the past (memory) maintains itself, requiring to provide the word to the separate unity, to all those who is not considered in the strategies of the social.

В докладе проводиться феноменологический анализ понятия власти с целью определения исследуемого понятия и прогнозирования содержательных линий социального управления на основе проведенного анализа. Согласно авторской концепции, власть - это социальный феномен, проявляемый в процессе социального управления с целью материально, информационного или энергетического воздействия на социальных субъектов, результатом которого является их объективация и полное либо частичное подчинение.

Основной тезис выступления в идее существования предпосылок межнациональных коллизий вне сферы национально-этнических отношений, в самой социумной жизни. Они заложены в мире идеального, сознания и образов, раскрывающих смысл личностного и социумного бытия, живут относительно самостоятельной жизнью, воспринимаемые каждым поколением как данность, имеющую метафизическую природу и ценность. Метафизические идеи воспринимаются человеком как объективные качества бытия, придающие смысл жизни и деятельности человека. Таковыми феноменами, ставшими метафизическими предпосылками национально-этнической конфликтности являются идеи Свободы, Равенства и Справедливости. Их превращение в идеальные феномены, стимулирующие конфликтность и в итоге кризисность социума является следствием усилий распространить абстрактный идеал межличностных отношений на сосуществование и отношения надличностных образований, в том числе и национально-этнических общностей. Необходимым и возможным решением сложившейся проблемы является ограничение и конкретизация содержания понятий свободы, равенства и справедливости в общественном сознании и на законодательном уровне. Приори-тетной при этом, является возвращение государства, с государственными законами в сферу межнациональных отношении. Без принятия на себя роли арбитра государством, который вырабатывает нормы сосуществования народов сфера межнациональных отношении будет источником угрозы для целостности страны. Государство, его сила и бессилие играет в этих проблемах решающую роль.

Доклад посвящен целостному и концептуальному анализу формирования новой интегральной философии взаимопонимания как мировоззренческой и методологической основы духовного согласия и социальной стабильности современного полиэтнического общества. Истоки этой философии коренятся в традиционной казахской мудрости и учении первого учителя Востока аль-Фараби. Его опыт философствования уникален тем, что ему удалось раскрыть смысл и ценность концепта взаимопонимания между греческой и исламской философией. Факт признания того, что в мире существует единое интеллектуальное пространство взаимопонимания и своими истоками оно пребывает в философии – вот что главное. Основываясь на таком духовном опыте, мы в казахстанской философии созидаем сегодня полнокровную диалогическую философию взаимопонимания, необходимую в эпоху расширяющейся глобализации. Исторически сложившаяся практика разрешения конфликтов с применением силы и военного превосходства становится архаичной, изжитой. Появляется острая потребность в утверждении иных форм сосуществования народов: это, прежде всего, альтернативная структура взаимопонимания и диалога, которая исторически была свойственна отдельным регионам и временным периодам, но в ХХІ веке выдвигается в качестве первостепенной и основополагающей идеи конструирования нового мирового порядка на основе принципа многополярности глобализации конфликтов необходимо противопоставить глобализацию взаимопонимания и сотрудничества: у человечества нет иного выбора.

Мифология является одним из важнейших социально-культурных явлений, изучение и анализ которого дает ключ к пониманию многих явлений духовной жизни общества на различных этапах его развития. Тем не менее, до сих пор мифология поднимает больше вопросов, чем дает ответов. В исследовательской литературе миф часто рассматривается как феномен первобытной или античной истории, по которому можно реконструировать жизнь и образ мышления древнего человека и архаических обществ. Такое отношение к мифу - как исторически преходящему явлению - неправомерно. Также существует сомнительное толкование мифа как вымысла или фантазии. Это мнение распространено сегодня, но имеет скорее метафорический смысл. В данном случае нас интересует миф как специфический способ освоения окружающей действительности, уходящий корнями в древние времена, но проявляющий свою феноменальную живучесть и способность к возрождению. Мифологическое сознание никогда не исчезало из глубинных пластов последующих культур, а сопровождает человечество на протяжении всей его истории, лишь изменяя силу проявления и векторы влияния на общественные процессы. Оно присутствует в латентном состоянии в различных социальных и культурных феноменах современного общества. Возможности мифа сохранять свою жизнеспособность и эффективность связаны с его чертами, востребованными и в современной ситуации. Это - синкретизм мифического образа, в котором идея-представление не отделена от чувственной наглядной формы, практического действия (побудительный фактор) и эмоционального компонента; неисчерпаемость мифических символов; симпатическое отношение к действительности; суггестивность массового сознания; наличие не логических, а интуитивно-ассоциативных связей; акцент не на объяснении реальности, а на адаптации к конкретным условиям и др. Несмотря на революционные достижения науки и техники, в современную динамичную эпоху, отличающуюся крайней подвижностью связей и доминант, усилилось чувство взаимозависимости, нестабильности мира и тревоги, зыбкости человеческого существования; в мозаичном мире мультимедийных информационных технологий слабеют вера в возможности постичь логику происходящего. Это приводит к расширению функционального поля мифологического сознания, успешно существующего вне противоречий и в ожидании метаморфоз. Часто традиционные мифические образы являются основой для формирования современных социально-политических или национальных мифов, которые играют исторически разные роли. Миф удивляет своей способностью гармонично вписать человека в любую противоречивую ситуацию, сохраняя его внутреннюю целостность и целостность воспринимаемого бытия. В этом состоит его огромный потенциал как способа не только чувственно-образного освоения действительности, но и целенаправленного воздействия на общественное сознание.

The transition from one historical epoch to another is governed by the certain “turning point” in progressive development of the society. It implies necessarily a change of the concept of time – the author defines it as “tempogramma” – as a way of arrangement of different events in the individual’s life activity and in the life activity of social groups. In accordance with tempogramma an individual and social groups are “included” (“excluded”) into the era’s “new time” which should be (should not be) “their time”. Tempogramma determines “life’s perspective” of an individual and of social groups. The particular concepts of time are distinguished in the configuration of tempogramma as the whole: directedness of time, time of initiation, time of judgment, historical time (history), time synchronization. Distinguished par-ticular concepts of time are invariants in the sense that they must be present in any tempogramma. The transition from one historical epoch to another is impossible without change of the dominant type of tempogramma; in frame of such type of tempogramma the only thing is possible – a mass consolidation of «diverse» characteristics of the society (in comparison with the previous char-acteristics). The author distinguishes mythological, religious, and scientific types of tempogramma as common types (these common types are larger than other types). Culturally the lawfulness of such typology is partly determined according with a typology of world view. But more important reason of lawful introduction of tempogramma of common types is that each type of tempogramma differs fundamentally from others in the distinguished invariants.

Статья посвящена анализу содержания понятия «собственность» в классическом определении Аристотеля, а также динамике его изменения в процессе исторического развития общества от доиндустриального к индустриальному, постиндустриальному и информационному этапам. Рассматриваются качественные изменения хозяйственной деятельности и смысла понятия собственности в информационном обществе.

В статье представлен анализ экологической культуры, охватывающей сферу отношений человека и общества к природе, являющейся способом оптимизации деятельности людей, целью которой выступает гармонизация взаимодействия природы и общества, предполагающая в своем целостном виде преобразования всех трех компонентов системы «природа – общество»: 1) совершенствование очеловечено-природного мира, всей системы «производство-потребление» в том направлении, которое бы обеспечило прогрессивное развитие как собственно социального, так и естественного. Решение данной задачи предполагает реализацию отраслевой и пространственно-временной структуры производственного потребления, внедрение безотходной, малоотходной, ресурсо- и энергосберегающей технологии. 2) Реконструкцию естественного мира с целью оптимизации процесса взаимодействия природы и общества. 3) Реконструкцию социального мира. Основное внимание автор акцентирует на том, что достижение гармонизации взаимодействия природы и общества возможно посредством технологических, социально-экономических преобразований, в основе которых лежат особые ценности культуры. Указанные преобразования ориентированы на обеспечение экологической безопасности, являющейся составной частью социальной безопасности.

Eπιχειρείται η εξέταση της σύγχρονης πορνείας από ηθική σκοπιά, όπως τη διαμόρφωσε ο καπιταλισμός στο πρόσωπο της πόρνης. Σκοπός μας είναι ο προσδιορισμός των φαινομένων αυτών της ηθικής που, εκτός από τη θεωρητική τους διάσταση, αγγίζουν και τις πρακτικές διαστάσεις της ηθικής επιληψιμότητας. Η μεθοδολογική προσέγγιση βασίζεται στη δυ-νατότητα της καπιταλιστικής δυναμικής να παράγει τρόπον τινά “ανθρώπινα απορρίμματα” και στη μη δυνατότητα της πόρνης να αίρει το δεσμό της με το χρήμα, ως τον μαστροπό της υπηρεσίας που προσφέρει. Τα συμπεράσματα εστιάζονται στην ανάγνωση του καπιταλισμού, ο οποίος κατηγορεί την πόρνη ως παρία της κοινωνίας, την διώκει και ταυτόχρονα τη συντηρεί καθοδηγώντας την στη δουλεία ενός παρασιτικού και ταυτόχρονα διαστροφικού μόχθου, στερώντας από αυτήν οποιαδήποτε βοήθεια για ηθική μεταστροφή και για εύρεση της αλήθειας. Συμπερασματικά παρόλο που αναγνωρίζεται η πλήρης εμπορευματοποίηση της προσωπικότητας ως το μόνο εκπορευόμενο στοιχείο, προτείνεται μια ορθότερη ανάγνωση της υπεραξίας της ύπαρξης από το ίδιο το υποκείμενο, προκειμένου η λήθη στην ανυπαρξία να δώσει τη θέση της στην μνήμη της αξίας, έτσι όπως αυτή προσεγγίζεται από τη σκέψη των φιλοσόφων, όπως Ζ. Michea, Η. Arendt, Ζ. Bauman, Α. Gorz και Γ. Σαγκριώτη.